В пакете, который получил Освин, помимо инструкций, адресованных лично ему, содержались два пакета поменьше, адресованные Элвину Ходжесу, хозяину бара "Лихорадка", и Дяде Арне Бергману. Следуя указаниям о передаче писем адресатам, Освин прямо ночью сразу же нашел Элвина в его баре, где тот ознакомился с содержимом своего пакета. После этого они, согласно таинственным запискам с инструкциями, приняли решение направиться в Храм к Дяде Арне.
Сандрин выяснила, что яд, которым были заражены Хаджи Сойер и Хейл, обладает свойствами достаточно опасными, но вероятность причинения смертельного вреда - один к одному. Друзьям повезло - их организмы справились с угрозой, и эффект отравления постепенно сошел на нет. Но тайну появления в Тетрахиде никому не известного Хаджи, чью голову они принесли с собой, необходимо было сохранить, и Сандрин в качестве платы за услугу выбрала защиту: "...если мне когда-либо понадобится защита от какой-либо угрозы моей жизни и я приду к вам за помощью, вы мне ее окажете. Без дополнительной платы и лишних вопросов. Это было более чем удобное для обеих сторон условие, на нем и остановились.
Тем временем Фреда, все еще присутствующего при сцене разбирательства с неизвестном ядом, очень тяготил этот факт. Он, как осведомитель, знающий все и обо всех, заинтересовался наличием у Хаджи головы неизвестного в Тетрахиде человека, и Аллен, которого тоже весьма беспокоил факт лишнего свидетеля, решил этот вопрос нестандартным ходом: золотой серьгой мертвого он, не слишком интересуясь мнением МакСтарка на этот счет, он произвел Фреда в ранг Хаджи. Это могло бы быть против закона, и другие могли начать задавать вопросы, если бы не было Сойера - двое Хаджи могли совершенно спокойно засвидетельствовать у Регистратора повышение ранга для любого омегианца, и никто не мог возразить против этого действия. Золотая серьга и высокий ранг теперь сильно ограничивали свободу действий Фреда со всей той ценной информацией, которую он нечаянно подчерпнул за эту ночь, и обеспечивали его безоговорочное сотрудничество со всеми присутствующими и залог молчания.
Посчитав, что его работа здесь закончена, Аллен, испытывая странное желание увидеть Кештин, с которой его давно связывали отношения, которые было трудно назвать близкими, но прочными - точно, направился к ней. По ночам она обычно находилась на работе, как оказалось и в этот раз. Но Аллен увидел то, чего не должен был видеть: Кештин с вполне очевидными целями сидела на коленях у Дяди Арне. Но на самом деле цели были не так уж и очевидны - на самом деле Кештин нужно было от Бергмана его содействие и согласие на снабжение Храма молодыми пеонками, этой деятельности требовала ее религиозность. Но Арне Бергман и Аллен Хейл были закадычными врагами с давних пор. И все могло бы закончиться если не хорошо, то в пределах нормы поведения в общественном месте, если бы не неудачное оправдание Кештин: она извинилась перед Дядей и выставила Аллена просто неуравновешенным клиентом. Аллен, чье душевное состояние в силу ряда причин на тот момент оставляло желать лучшего, окончательно сорвался и, чтобы не натворить непоправимого, тут же покинул публичный дом. Кештин истолковала его поступок по-своему и разрыдалась. Арне не имел ни малейшего желания созерцать чужую слабость и слезы, дал указание Ксавье успокоить свою подругу и вернулся обратно в Храм, к тому же, потеплевшая погода уже позволяла это сделать.
Аллен и Делл условились отвести Фреда к Регистратору в тот же день, и Фред не дал Сойеру воплотить в жизнь попытку выпить рюмку чая с Сандрин прямо сейчас, настояв на немедленном отправлении в пункт назначения. Он уже успел понять все возможные перспективы нового ранга и стремился поскорее разобраться с этим вопросом. Сандрин с удовольствием спровадила непрошеных гостей и, утомившись, наконец-то легла спать. Сойер довез Фреда до Регистратора, туда же вскоре добрался Аллен. Вдвоем они быстро уладили вопрос с рангом, и Фред МакСтарк стал полноправным Хаджи, после чего направился к себе домой, а его новые лучшие друзья - обратно в больницу, откуда начали свой путь.
Когда Освин и Элвин добрались до Храма, под утро, Дядя уже был на месте, успев вернуться из Магазина Снов. Они завели туманный диалог по поводу непосещаемости ими месс, компенсации этого страшного проступка не очень скромной суммой денег и прочей маловажной и непонятной ранним утром ерунды, и Дядя, раздосадованный этим фактом, прогнал их вон. Элвин и Освин поспешили выполнить указание с облегчением, к тому же, один пункт инструкции из их пакетов можно было с чистой совестью считать исполненным. Они договорились о вечерней встрече в публичном доме, и Элвин, пользуясь тем, что хозяин бара имеет право спать по утрам, направился прямо домой, а Освину как раз уже нужно было открывать свой магазин, что он и сделал.
По пути Элвин решил убить сразу двух зайцев, одним из которых решил сделать своего соседа по лестничной площадке, Фреда МакСтарка. Взвинченный, Фред оказался дома и с порога потребовал объяснений столь раннего визита. Элвин ответил что-то несущественное и вдруг заметил золотую серьгу в ухе Фреда - а это означало многое, в том числе и изменения в его, Элвина, утвержденных планах, не говоря уже о будничных обстоятельствах. Виду он не подал, но их диалог перебил человек в костюме без опознавательных статусных знаков, посетивший квартиру. Он передал Фреду персональное уведомление и исчез. В уведомлении содержалась записка о внеплановой посадке, о которой обычно официально не предупреждали никого, кроме родственников новоприбывших пеонов. Уведомление означало, что Фред обрел на Омеге родную кровь, и это подтвердилось в записке: Гэвин МакСтарк, брат. Фред сделал вид, что ничего не случилось, и Элвин, поддерживая игру, просто попросил его о том, о чем и хотел попросить: разузнать побольше об Освине Уилсоне, после чего они разошлись по своим делам: Элвин наконец отправился домой, а Фред - на площади посадки, так как перевозчик прибывает уже совсем скоро.
Ксавье, успокоив подругу, ушел спать, а Кештин отправилась в больницу залечить повреждения на руках. Успешно это проделав и обзаведясь симпатичными бинтами, по пути обратно она встретила одну из своих девочек, которая поспешно отпросилась с работы, объяснившись уведомлением о внеплановой посадке. Кештин с удовольствием поняла, что может набрать симпатичных пеонок для Храма прямо сейчас и не преминула отправиться на площадь посадки, только лишь зайдя домой, чтобы переодеться во что-то более приличествующее случаю.
Вильгельм Эхо, помощник-санитар в городской больнице, попал в морг почти случайно - просто хотел отнести одну из папок с документами. К обстановке он присмотрелся только после того, как упал на пол, запнувшись об угол стола, и вляпался лицом в лужицу крови. Только тогда ему стал заметен и бардак на письменном столе, и рассыпанные по полу таблетки, и гора шприцов, и куча кровавых следов вокруг. А на столах - два свежих трупа, умерших не своей смертью, один из которых даже был без головы. Именно такую обстановку оставили после себя Аллен и Сойер перед тем, как уехать к Сандрин. Вильгельм стал нечаянным свидетелем их нелегальных действий. Аллен и Сойер вернулись как раз к тому времени, когда Вильгельм изумленно созерцал кровавый беспорядок. Поняв, что ситуация складывается не лучшим образом, он попытался откупиться помощью, чтобы Хаджи забыли о его наличии, но Сойер обернул происходящее в свою сторону: после пары нехитрых угроз и обещаний санитар стал его личным помощником, у него просто не было выбора. Дав указание прибраться в морге, Сойер зашил Аллену не закрывающуюся рану на плече, и, оставив Вильгельма в компании Джейка и Безголового Ника, Хаджи разъехались по домам.
Сойер приткнул ценную и ставшую тайной голову Безголового Ника в морозилку к своей любимой женщине и вышел из дома. Его заинтересовала перспектива все-таки выпить утренний кофе в гостях у Сандрин, но соседский мальчишка случайно сообщил ему о внеплановой посадке - так на Омеге и расходились слухи. Сойер принял это во внимание, но все равно направился к Сандрин. Она как раз завершала свой завтрак и была не слишком рада, испытав дежавю, но делать было нечего, и они разговорились. Диалог зашел о работе, а вслед за этим - о пеонах. Они приняли решение прогуляться до перевозчика и завербовать пару рабочих рук для собственных профессиональных нужд.
После больницы Аллен планировать заехать в Гильдию, чтобы, как полагается, отметить нападение Свободного гражданина, но перед этим решил заглянуть домой, а дом его находился в здании Оружейного магазина. Том, его сотрудник, менеджер магазина, передал ему персональное уведомление о внеплановой посадке, в котором говорилось о том, что Аллен стал счастливым обладателем родственника - а именно, дяди, - и обязан явиться на посадку. Хейл никак не ожидал такого грубого вмешательства в свои планы и был недоволен этим, но поехать все-таки пришлось.
На площади посадки больше всех повезло Фреду. Ему и его младшему брату Гэвину, новоприбывшему пеону, сотрудники "Химеры" сделали необходимые инъекции, чтобы родственники вспомнили друг друга, и братья не обнаружили никаких разногласий в собственных отношениях, даже наоборот, и направились домой к Фреду. Этим и своим статусом Фред фактически спас Гэвина от Охоты и желания праздных зрителей поразвлечься с отстрелом пеонов.
Кештин сразу обратила внимание на красивую пеонку по имени Камилла. Она посчитала, что нехорошо губить такую красоту, и предложила ей работу у себя - а значит, в публичном доме. Но вышло так, что Сойер заметил Кештин и Камиллу, которую та постепенно склоняла на свою сторону, и решил совершить маленькую подлость - забрать то, что так понравилось Кештин, девушке его друга, себе. Сандрин, с которой они подошли на площади под руку, как молодые супруги, тоже не преминула высказаться по этому поводу, и Камилла могла бы выбирать аж из трех вариантов своей будущей жизни, если бы у пеонов было право выбирать и если бы Сойер не был Хаджи. Но он им был, а значит, Камилла целиком и полностью переходила в его распоряжение. Кештин оставалось только согласиться с таким исходом, и она покинула площади посадки.
Аллен опоздал на посадку и доехал до площадей только тогда, когда пеоны уже разместились в бараках. Квестор вызвал Альфреда Хейла, новоприбывшего дядю Аллена, и после инъекций "Химеры" Аллен и Альфред вспомнили все, благодаря чему попали на Омегу, и события эти были гораздо более тесно переплетены между собой, чем мог себе представить Аллен, и о чем прекрасно знал - теперь, после возвращения памяти, - Альфред...
